— Что ты творишь?!

— Страховка, — невозмутимо буркнул я, убирая смартфон во внутренний карман и доставая спутниковый телефон. — Видишь устройство? Через полчаса я через спутник перегоню снимки в Москву для идентификации, ребята помогут, вычислят. Так что смотри тут, думай. Иначе впоследствии ответишь не только по всей строгости закона, но и по жизни. Поехали, Михаил.

Сомов, тяжело глядя в глаза летуна, сплюнул ему под ноги, отдал магазин часовому и предупредил:

— Предохранителем в спину не щелкай. И вообще, забрал бы ты его в машину, товарищ командир, сожрут в один укус. Твари у нас резкие, а кусты близко. Просто совет.

Гумоз запахнул куртку, поправил кепку, мы развернулись и, не оглядываясь, пошли к джипу. Хоть что-то прояснилось.

Глава двадцать вторая

Исход

Первый сигнал сирены уже проревел. А это значит, что до второго, самого главного, осталось всего шестьдесят минут.

Каждый житель Каменных Крестов, в меру своих сил, умений, смекалки и, чего тут скрывать, желания, подготовился к непонятному и страшному событию, сделал всё необходимое. Люди попрятали скотину, убрали самое ценное в амбары и погреба, закрыли ставнями или заколотили окна, накрепко заперли ворота и двери. Лодки остались на берегу, а подвесные моторы, которые у поселковых относятся к наиболее ценному имуществу, убраны в сейфы. Всё припрятав, таёжники огляделись, вздохнули и ушли в убежища.

Исключением стали несколько упрямых стариков, наотрез отказавшихся покидать родной кров. Песегов с участковым уговаривали, пугали — бесполезно. Юля Мифтахова тоже не захотела оставлять дело всей жизни без присмотра. Они с сыном укрылись в «Котлетной», и теперь это предмет нашей особой тревоги. Я даже не пытался её переубедить, зная, что хозяйство она не бросит… Оба входа в заведение отлично просматриваются с крыши, будем прикрывать.

Машин и мотоциклов на улице не осталось. Ради этого был вскрыт большой ангар лесопилки, где и встали в ряд железные кони, не имеющие собственного домика. Ульяновский Монстр закрыт в просторном гараже Новикова.

Основных убежищ несколько, их позывные в радиообмене соответствуют порядковым номерам. Первое находится в укреплённом здании администрации посёлка, где, кроме госслужащих, находится персонал почты, школы и ФАП вместе с пациентами. Храпунов с помощником находятся там же. Второй и третий блокпост свои номера сохранили, а первый, блокирующий дорогу к Северо-Енисейскому, снят, людей там не осталось. Четвёртое убежище — компактно расположенный комплекс зданий и сооружений комбината «Маргансиб», защищённый периметром, ограда которого усилена острыми штырями. Работники предприятия с семьями укрылись там.

Пятое и шестое — пара жилых кирпичных двухэтажек. В пятом мы с друзьями и несём службу, это наш позывной. В компании со мной Новиков, Сомов, Степан и Максим Мазовецкий. Ильяс Сарсембаев и Гинзберг находятся в соседнем здании, с ними двое мужиков из самообороны. Если оценивать в общем, то народу в двухэтажках немного, большинство предпочло более надёжные, как им показалось, убежища. Чёрт его знает, правильно они сделали или нет.

Степан в качестве наблюдателя уже занял было позицию на крыше, но вскоре прибежал назад, сообщив, что обстановку отлично контролируют соседи, а ему под хмурым небом скучно, и вообще, он имеет право тоже стать слушателем. И я разрешил.

— Всё определяет высота, на которой раскроется носитель, — Макс, поправив на носу очки, продолжил прерванный жутким звуком сирены рассказ. — Люди, первыми начавшие работать над программой, исходили из того, что мы имеем дело именно с метеоритами и астероидами, то есть это физические тела, а не лучи. Носители, по их соображениям, непременно должны были иметь материальную основу, некий каркас, содержащий своеобразную агломерацию — комплект информационных пакет-контейнеров, которые раскрываются в строгой последовательности. Так считали ещё в восьмидесятых. Позже пришли к выводу, что это энергетический сгусток. Представьте, что он сформирован на конце луча, так вам будет проще.

— То есть это именно цифровые пакеты в кодировке? — нетерпеливо переспросил Сомов, которому хотелось узнать всё как можно быстрей и отправиться наверх с пулемётом.

— Можно сказать и так, если вам хочется. Но мы достоверно не знаем, что это за «цифра» и «кодировка», поэтому предпочитаем использовать слово «информационные», так закладывается больший люфт на исправление будущих ошибок… Понятно, что ещё никто не имел дело с пакетом, который не раскрылся, конкретных представлений нет, а все термины весьма условны… Итак, всё дело в высоте раскрытия. Если метеорит, будем называть объект всё-таки так, традиционно, взорвётся — а это и есть момент раскрытия — на слишком большой высоте, то феномен силу не наберёт. При этом первый инфопакет, инициирующий, всё равно исправно приземлится и внедрится в любом случае, практика это доказывает.

— И что в нём? — я тоже поторопил докладчика. В этих краях быстро отвыкаешь от чрезмерно длинных монологов.

— Полевой синтезатор, который каким-то образом сам себя строит в соответствии с исполнительной программой, он собирается из вещества мишени. Что это за устройство и как именно оно выглядит, нам неизвестно. Взрыв даёт ему энергию, необходимую для начала работы… — он развёл руками и, виновато улыбнувшись, продолжил рассказ:

— Мужики, здесь вообще много неясностей, на которых лучше не останавливаться, вам они не нужны… Существует версия, согласно которой полевой синтезатор содержится в тончайшем слое первичного пятна контакта, весьма небольшого, которое сразу же оказывается ещё и постепенно увеличивающимся пятном генерации. Вот так. Синтезатор начинает работать, и к нему устремляются инфопакеты из раскрывшегося на высоте основного контейнера. Если высота раскрытия слишком велика, то инфопакеты, быстро распадаясь в атмосфере с потерей энергии и, собственно, заключённой в них информации, либо вообще не долетают до поверхности мишени, либо же цели достигает лишь малое количество. Именно так, кстати, произошло в случае с Первым Челябинским метеоритом — носитель раскрылся очень высоко, и инфопакеты основного контейнера в подавляющем большинстве самоликвидировались. Однако какое-то их количество всё же достигло пятна контакта. Тем не менее в тот раз по нашей линии феномен беспокойства почти не доставил.

— Точно, совпадает! Андрей, тот самый спецназовец, что подогнал мне АК-105, именно так и сказал: управились быстро, — вспомнил я.

— Видишь, кое-что ты уже знаешь, — еле заметно улыбнулся Мазовецкий.

— Подожди, Макс. А эти пакеты из основного контейнера и есть монстры? — спросил Гумоз.

— Информация о них, только информация, — поправил его Мазовецкий. — Синтезатор её загружает в себя, перерабатывает и генерирует живые существа. Материалом служит сам рельеф, грунт и всё то, что в нём, как и на нём находится. Твари появляются на свет, и уже в ближайшие часы достраиваются, добирают всё необходимое из любой органики. В ход идёт и флора, и фауна.

— Значит, они и комаров жрут, — авторитетно заявил стоявший у окна Стёпка, — их у нас тут навалом, жри не хочу.

— Комаров? — Макс задумчиво уставился на пацана. — Я не размышлял на эту тему, не мой профиль. А что, вполне может быть.

— Молодец, Стёпка, кучно положил! — громко хлопнул себя по коленям Гумоз. — А ещё мошку с паутами! То-то я и смотрю, что в этом сезоне кровососов существенно меньше стало. А их жрут.

— Да подождите вы со своей мошкой! — возмутился я, потянув его за рукав — Ишь, расфантазировались, как писатели! Это сколько же надо мошки сожрать, они вам что, птички-ласточки шустрые?

— Максим же сказал, что твари добирают недостающее, может, самую малость, микроэлементы всякие, — не сдавался Сомов. — Ну и птичек, гнёзда там, яйца, леммингов…

— Хватит, мужики, продолжай, Макс, — предложил я. — А как вы всё это установили?